Глава 1. Костерок
Так бывает. Чаще всего это происходит с сильными, если их никто и никогда
не любил искренне и по-настоящему.
В самом дальнем уголке дремучего леса стояла хижина: небольшой домик из
сруба, пошарпанный и согнувшийся под тяжким бременем долгой жизни, полной бурь
и ураганов. Под черно-серой крышей на бревнах кое-где выбивались рыжие пятна
хвойной древесины. Окна были прикрыты плоскими ставнями, надежно защищавшими от
зимних метелей. Перед дверью на удобном небольшом крыльце сидела красивая
женщина с темными, как ночь, глазами. На ее коленях, как огромный домашний
кот, лежал кроха дракон, примостивший голову на ее плечо.
- Какой же ты у меня красавец! – приговаривала Лалая, нежно поглаживая
дракона. Он заурчал ей что-то в ответ, укладывая голову поудобнее. Дракон был
уже слишком большой и не помещался на ее коленях, но он все еще нуждался в
ласке и опеке.
- Я уже вырос в настоящего дракона?
- Конечно, конечно ты настоящий дракон! И вовсе не важно, что ты не умеешь
летать и пыхать огнем. Я люблю тебя и таким! И для меня ты всегда будешь самым
настоящим драконом!
Лалая похлопала дракона по груди, как обычно ласкают собак, и почесала за
ушком, от чего дракон расплылся в улыбке и довольно прищурил глаза. Но не успев
снова заурчать, он встрепенулся и опять спросил:
- Лалая, а может ты мне зелье какое-то придумаешь, чтоб оно пробудило во
мне огонь? Ну, чтоб я стал настоящим драконом! Помнишь, как ты меня лечила от
зимней простуды? Ты мне тогда что-то такое давала, от чего внутри становилось
так тепло, что почти даже жарко! – он разволновался и от этого стал клацать
зубами, пока говорил. Драконам вообще сложно говорить на человеческом языке,
ведь у них такие большие челюсти! Но от клацающих зубов стали отскакивать искорки, и теперь уже разволновалась Лалая.
- Тише, малыш! Ну что ты опять тарабанишь тарабарщину! Тише, тише! Сколько
раз я тебя просила, не плюйся искрами, говори аккуратно! Никакого сладу с этим
непослушным драконом! – Лалая сначала говорила встревоженно, но быстро взяла
себя в руки, будто пытаясь что-то скрыть и не cболтнуть лишнего, - пойдем я
тебе лучше чаю с мятой налью, чтоб ты остыл и успокоился.
Дракон встал с ее коленей и расправил красивые зеленые крылья. Это был
великолепный дракон с крепкими крыльями, мощным хвостом и большой пастью. И
пусть он был еще довольно маленький, по его осанке и телосложению было видно,
что из него вырастет великий воин. Но пока он был покладистым малышом,
позволявшим себе немного пошкодничать.
Лалая зашла в дом, чтоб поставить в очаге воду на чай, а Дракоша собрал
небольшую кучку сухого ельника и стал клацать над ней зубами, перетаптываясь с
лапы на лапу. Искорки отскакивали от
зубов и падали на сухие смолистые иголки и веточки. Иголочки начинали медленно тлеть и огонь
понемногу схватывался то тут, то там. Совсем скоро перед Дракошей плясал
языками небольшой костер.
- Костерок, костерок, преподай-ка мне урок! – приговаривал Дракоша,
подкладывая все новые и новые веточки.
Вскоре огонь хорошо разгорелся, и маленький дракон подставил огню свою
зеленую морду. Драконов огонь не обжигает. Их прочная кожа становится еще
крепче от огня и начинает переливаться разными цветами, как кристаллы
самоцветов. Он набирал немного огня в пасть и пыхал, добавляя свой звериный
рык. Ему щекотало язык и от удовольствия по всему телу пробегала дрожь, отчего
красные пластины на его спине становились дыбом и из темно-красных превращались
в яркие, как языки пламени. Костерок разгорался все ярче и Дракоша спохватился
и стал затаптывать огонь, чтоб его шалость не увидела Лалая. Она всегда ругала
его, когда он баловался с огнем.
- Красивый у тебя огонь получился! – на листочке сидел небольшой жук:
иссине-черные крылья отражали последние искорки костра.
- Кто со мной разговаривает? – Дракоша встрепенулся и стал оглядываться по
сторонам.
- Это я! – Жук зашевелил усиками, как будто пытаясь помахать Дракоше.
- Жук? Это ты со мной разговариваешь?
- Да, это я! Я сидел на листе и смотрел на твой красивый огонек! И я видел,
как ты вдыхал пламя, и оно пробегало по твоей спине. Хотя ты этого видеть не
мог, конечно.
- Пламя пробегало по моей спине? –
глаза Дракоши широко раскрылись и от удивления в них заплясали искорки.
- Да! Я сам видел! Ты вдыхал и выдыхал огонь, а на твоей спине разгорались чешуйки и начинали светиться, как маленькие языки пламени! Очень красиво!
- А сейчас уже все потухло? Уже все в порядке? – зеленый малыш стал крутиться
по сторонам, пытаясь внимательно рассмотреть свою спину и хвост.
- Все потухло, да. Но я бы не сказал, что все в порядке.
- Что не в порядке? Если Лалая узнает, что я опять играл с огнем, она будет
очень сердиться!
- А ты точно дракон? Повернись, пожалуйста, чтоб я мог рассмотреть тебя
получше, – хитро сказал жук.
Дракоша покрутился, расправил красивые мощные крылья, прищурил глаза и
наморщил нос, так что его дыхание стало хриплым и походило на зловещее рычание.
Жук переполз на другую сторону листа и торжественно заключил:
- Видимо, я ошибся. Ты больше похож на зеленого индюка.
- Что? Ты в своем уме, козявка? Где ты видел зеленых индюков?
- В том-то и дело, нигде! Ты первый!
- Дракоша оторопел от такой насекомой наглости, и пока он подбирал
слова, чтоб достойно ответить обидчику, жук расправил жемчужные крылья и
улетел.
Дракон был вне себя от ярости и обиды! Он нервно сопел, проговаривал в уме
кучу разных фраз, которые нужно было сказать в ответ этой козявке, топтался с места на место
и клацал зубами, разбрасывая искры в разные стороны.
- Что ты делаешь, непослушный маленький проказник? Ты пожар устроишь!
Хватит пускать искры! Я же просила! Никакого сладу с этим драконом! – Лалая
застала его как раз в том момент, когда Дракоша так искренне злился и
негодовал. И как жаль, что теперь ему досталось уже второй раз подряд! Он очень
боялся расстраивать Лалаю. Когда она на него сердилась, он себе места не
находил, и подолгу разными способами добивался ее прощения. Странно все это
было. Он очень любил Лалаю, и даже если случалось что-то обидное, то Дракоша не мог сердится на нее подолгу, легко и
быстро прощал и оправдывал ее колкие и оскорбительные замечания. А вот у нее
так не получалось, если она сердилась – это конец! Как минимум, конец хорошего
дня, хоть бы это было и утро.
Комментарии
Отправить комментарий